Старейшее издание Музея книги было преподнесено в дар библиотеке им. В. Маяковского директором Паломнического центра Корсунской епархии иереем Николаем Никишиным. Он является организатором ежегодного крестного хода из Дивеево в Саров.

Отец Николай родом из города Сарова. Батюшка окончил мехмат МГУ и по своему призванию является ученым. В конце 70-х он уехал из России. В Париже Николай Никишин закончил православный Свято-Сергиевский богословский институт и занялся исследованием православных святынь. Благодаря его подвижнической деятельности заново открыты многие забытые христианские святыни. Первым его открытием стали мощи святой царицы Елены. После почти 200-летнего забвения святыня была обнаружена в 1997 г. под сводом православной церкви Трех Святителей в Париже. В сокровищнице Собора Парижской Богоматери Нотр-Дам таился Терновый венец Спасителя; о его существовании знали лишь немногие служители Собора и специалисты-историки. В значительной степени благодаря усилиям отца Николая возобновилось его почитание. Сегодня на поклонение ко всем этим святыням устремляется множество верующих из России и Украины. Разработаны паломнические маршруты.

Батюшка часто посещает свой родной город и однажды привёз в библиотеку им. В. Маяковского из Парижа удивительную книгу Проспера Аквитанского «Opera» (в переводе с латинского «Труды») – в переплёте из пергамента, на латинском языке, 1620 года издания – это пока единственное подобное издание в Музее книги.

DIVI

PROSPER AQVITANICI [ab. 390-460], EPISCOPIRHEGIENSI

Viri eruditiffimi, OPERA, ACCVRATA EXEMPLARIV/VSTYSTORVM COLLATIONE A MEND pene innumeris repurgata/QVID VERO IN HAC EDITIONE PRAET/COLONIAE AGRIPINE, Sumptibus Haredum Ioannis Cr/Sub Signo Galli//ANNO M.D.C.

[s.l, s.n.]

Автор – римский святой, историк, богослов Проспер Аквитанский (ок. 390-460 гг.) родом из римской провинции Аквитания (на границе Галлии с Испанией).

Он был также и поэтом, писал стихи и эпиграммы, по большей части религиозного и богословско-догматического содержания.

Одно из самых часто цитируемых изречений Проспера: «Legem credendi lex statuat supplicandi» (позднее сокращённый до «lex orandi lex credendi»): порядок богослужения определён верой.

Другой известный афоризм Проспера: «Quidquid non possidet armis, religione tenet»: что не завоёвывается оружием, то управляется религией.

В латинской литературе традиция написания хроник развивалась во многом под влиянием Иеронимова латинского перевода «Хроники» Евсевия.
Труд Иеронима

продолжил (впервые — в 433 г., затем — в новых редакциях, последняя из которых датируется 455 г.) ученик блаженного Августина

 Проспер Аквитанский

в Epitoma Chronicon (или Chronicon integrum55), где автор, акцентируя антипелагианские посылки, дает собственный взгляд на современную ему историю («Хроника» Проспера охватывает 379-455 гг.). Большой интерес (особенно — для тех событий, которые не нашли отражения в других источниках) это сочинение представляет для 425-455 гг., о коих Проспер писал как современник и очевидец; для этого времени «Хроника» является важным и общепризнанным источником. Работу Проспера продолжил аноним, начав с 456 г. и доведя изложение до эпохи Юстиниана (гибель вандалов).

I. Жизнь и сочинения

Проспер Аквитанский получил прекрасное классическое образование. Через некоторое время Проспер переселился в Марсель. Его привлекала подвижническая жизнь марсельских и леринских монахов. Однако он так и остался всю свою жизнь мирянином, хотя поддерживал тесные связи с монастырями Прованса. Возникший в 426 г. спор по поводу августиновского учения о благодати и предопределении застал Проспера в Марселе. В 426–427 гг. он написал к некому Руфину, искавшему его руководства в этом вопросе, длинное письмо о благодати и свободе выбора. В нем Проспер подверг суровой критике каких-то «нечестивцев», которые нападали на учение блаженного Августина, и с жаром выступил в его защиту. Противники Проспера, которые были, по-видимому, монахами Марсельского и Леринского монастырей, в последующие годы продолжили свою критику учения Августина, так что в конце 428 г. Просперу пришлось написать письмо самому Августину, чтобы сообщить ему об оппозиции его учению и попросить дать разъяснения. В ответ на это письмо Августин написал два трактата: Depraedestinationesanctorum «О предопределении святых» и De dono perseverantiae «О даре пребывания [в добре]», которые изначально составляли один трактат. В ожидании ответа Августина Проспер написал поэму в 1002 гекзаметрах, содержание которой тесно связано с его письмами к Руфину и Августину. В этот период Проспером были написаны также две небольшие, но едкие эпиграммы на зложелателя Августина. Когда трактаты Августина попали в Марсель, их автор был уже при смерти и даже не предполагал, какую реакцию они вызовут. Смерть блаженного Августина в 430 г. дала полную свободу действий его противникам. Проспер оказывался во все большей изоляции в Провансе и в 431 г. вместе со своим другом Иларием

 предпринял поездку в Рим для того, чтобы заручиться поддержкой папы Целестина

и добиться осуждения учения, распространившегося в Южной Галлии. Однако этого не произошло. Не достигнув успеха, Проспер вернулся в Галлию. После смерти папы Целестина, в июле 432 г. Римскую кафедру занял Сикст III,

при котором спор еще более обострился. В ответ на это Проспер, считавший себя главой партии августинианцев, в 432–434 гг. написал три полемических трактата. В этих трактатах, несмотря на их полемический и непримиримый тон, Проспер несколько изменил свою позицию в сторону более умеренного августинизма. Вскоре после этого Проспер переселился в Рим, где наконец обрел душевный покой. Там он поступил на службу в папскую канцелярию и был советником святителя Льва Великого.

Около 450 г. Проспер написал капитальный труд под названием De vocatione omnium gentium («О призвании всех народов»), в котором он, по-види­мому, также под влиянием святителя Льва Великого, сделал еще большие уступки и смягчил крайности августиновского учения о благодати и предопределении. Этот трактат посвящен Божиему домостроительству, вплетенному в ткань истории человечества, которую Проспер разделяет на три периода — до закона, под законом и под благодатью. После этого Проспер уже не искал новых решений данной проблемы. Его последние сочинения представляют собой компиляции. Наконец, Проспер составил Chro­nicum («Хронику»), которая представляет собой сокращенный вариант хроники блаженного Иеронима и охватывает время от сотворения мира до 455 г. В 455 г. Проспер участвовал в споре о праздновании Пасхи. Скончался он в том же году или немного позже.

II. Учение о свободе воли, благодати и предопределении

Исследователи выделяют три этапа в эволюции его взглядов: первый — этап непримиримой полемики (до 432 г.), второй — первых уступок (432–435 гг.) и третий — еще больших уступок и примирения со своими оппонентами (после 435 г.). Разница между учением Проспера первого и второго периода не столь значительна, поэтому мы рассмотрим их вместе.

III. Непримиримая полемика и начало уступок

1.1. Грехопадение и его последствия для человеческой воли. Согласно Просперу, первый человек был создан свободным от всякого порока, и в нем была сотворена природа всех людей, которые произошли от его плоти как из единого источника. Человек получил от Бога свободное произволение (liberum arbitrium), то есть произвольное стремление к тому, что ему угодно. Благодаря свободному произволению он мог неизменно пребывать в благах, данных ему Богом по природе, если бы сам по своей воле не оставил помогающего ему Бога. В качестве заслуги за твердость своей воли человек мог бы достичь такого блаженства, что не захотел и не смог бы уже измениться к худшему. Но именно благодаря свободному произволению Адам уклонился от данного ему Богом закона. Он не испугался даже угрожавшего ему смертного наказания, оставил Бога и последовал за диаволом. Вслед за святителем Амвросием Медиоланским

 Проспер говорит, что «был Адам, и в нем были заключены все люди; погиб Адам, и в нем погибли все». В Адаме, в котором была прообразована природа всех людей, сама эта всеобщая природа подверглась порче; все люди связаны тем же самым приговором, который получил Адам, так что каждый человек, рожденный в осуждении, заслуживает погибели. Проспер замечает, что в этом всеобщем падении и преступлении человеческая природа не лишилась ни своей сущности, ни воли, но утратила свои силы, свет и красоту; те семена добродетелей, посаженные в нее при творении, были уничтожены. Адам потерял веру, а вместе с ней и все остальные блага: воздержание, любовь, мудрость, ум, благоразумие, твердость, послушание и др.. Свободное произволение, отвергнув данные человеку Богом блага, испило яд всех грехов и всю человеческую природу опьянило хмелем своей невоздержанности. Из-за преступления Адама природа всего человечества погрузилась в глубину зла; и все то, что он потерял, потеряли все. И теперь человек уже никак не способен к выбору и желанию того блага, которого он добровольно лишил себя, поскольку, хотя он и смог пасть сам, без побуждения со стороны Бога, но встать сам уже не может, если его не поднимет Бог.

1.2.Воздействие Божией благодати на человеческую волю. Для спасения человеку необходима Божественная благодать, которая творит его заново по образу Божию. Без нее человек не может умереть для греха и жить для Бога, поскольку он не может получить обратно ту свободу, которую он свободно погубил, если только его не освободит Христос. Согласно Просперу, благодатью Христовой человеческая воля освобождается от рабства греху и восстанавливается в своем прежнем статусе. В том, кто начинает желать блага и стремится удаляться от беззаконий и заблуждений, все это производит благодать Божия. Всякое движение доброй воли у человека создается вдохновением разлитой Святым Духом любви. Сама вера есть дар Божий, тогда как неверие не относится к Божественному установлению. Впрочем, Проспер не исключает участия в этом процессе и человеческой воли: «Если вера бывает только от дара Божия и воли человека, то неверие бывает только от воли человека». Так или иначе, действие Божественной благодати на испорченную первородным грехом человеческую волю таково, что с ее помощью человеческая воля укрепляется; воздействуя на волю, сила благодати не упраздняет ее, но делает так, чтобы она становилась «из злой — доброй, из испорченной — правильной; и то, что само по себе темно, стало бы светом о Господе; то, что мертво, оживотворилось бы; то, что было повержено, восстало бы; и то, что было потеряно, нашлось бы. Все это во всех спасаемых людях производит благодать Спасителя».

Согласно Просперу, для тех, кто получил Божественную благодать, даром Божиим является также и их дальнейшее пребывание в добре до конца жизни. В ответ на возражения критиков Августина, утверждавших, что даже те, кто поверил во Христа, после этого все равно могут погибнуть для вечности, если только Бог не дарует им стойкость в вере, Проспер говорит, что хотя всемогущество Божие может предоставить падшим христианам силы к восстанию, но Его благодать оставляет их не ранее, чем оставляется ими. Поскольку Бог предвидел, что они сделают это добровольным уклонением, Он не дал им дара стойкости. Если какие-нибудь люди будут столь нечестивы, что окажутся вне средств исправления, то они возрастают в беззаконии не из-за Бога, а становятся хуже сами собой, ибо они заслужили быть оставленными Богом и преданными самим себе и своим обольстителям из-за предшествующих грехов, чтобы грех для них был самим наказанием за грех. Тот, кто «прилепляется» к Богу, движется Духом Божиим, а тот, кто отступает от Бога, по своей воле отказывается от послушания.

За что же дается людям благодать Божия? Так же как и Августин, Проспер настаивает на том, что благодать дается даром (gratis), без каких-либо предшествовавших добрых заслуг со стороны людей. «Бесплатная благодать» Христова (gratuitagratia) не дается за множество худых заслуг, и не предваряется ничьими добрыми заслугами. Заслуги людей происходят оттуда, откуда и праведность, то есть от Бога. Всякая добродетель есть дар Божий, и человек, ею обладающий, достоин похвалы не за то, что заслужил этот дар, но лишь за то, что его воспринял. Оправданный человек, то есть ставший из нечестивого благочестивым, без всяких предшествующих добрых заслуг получает от Бога дар, благодаря которому приобретает и сами заслуги, чтобы то, что в нем началось благодатью Христовой, возросло бы и действием свободного произволения при постоянном присутствии Божественной помощи, без которой невозможно ни преуспевать, ни оставаться в добре.

При этом Проспер, так же как и Августин, ссылается на неисповедимые суды Божии: «Когда одни погибают, несомненно, они погибают по своим заслугам, но если бы Бог захотел, то мог бы их освободить по Своему милосердию. И когда некоторые освобождаются, нельзя сказать, что они достойны освобождения, ведь если бы Бог захотел, то по Своей справедливости мог бы их осудить. Однако нет необходимости задаваться вопросом и невозможно узнать, почему Он освобождает не всех, или почему одних, а не других». Для более удовлетворительного решения этого вопроса Проспер обращается к учению о Божественном предопределении, которое также подверглось критике со стороны галльских монахов.

1.3.Божественное предопределение. Как и Августин, Проспер полагает, что спасительная благодать Христова была уготована и предопределена на предвечном Совете Божием прежде создания мира, другими словами, что существует вечное Божественное предопределение ко спасению. Он отвергает мнение, которого придерживался сам Августин до 396 г., но затем также отверг, что предопределение к вечной жизни осуществляется Богом на основании предведения веры тех людей, которые поверят Богу по своему свободному произволению. Так же как и Августин, Проспер утверждает, что Бог предвидел тех, кому Он Сам даст, чтобы они поверили и не погибли, то есть Он предвидел Свои собственные благодеяния, которыми Он нас удостоит освобождения; так что «предопределение святых» есть «предведение и предуготовление благодати Божией, благодаря которой [люди] обретают истинную свободу». Однако впоследствии, в трактатах 432–434 гг., Проспер пошел на уступки и смягчил крайности этого августиновского учения.

Так, критикам Августина, полагавшим, что его учение о Божественном предопределении делает Бога виновником гибели множества людей, Проспер возражает тем, что Божественное предопределение никоим образом не может сделать людей беззаконными или стать причиной чьего-либо греха. Бог есть Творец всех людей, но никто не сотворен Им для того, чтобы погибнуть, ведь одно есть причина рождения, а другое — гибели: то, чтобы люди рождались — это благодеяние Творца, а то, чтобы они погибли — это заслуга первого преступника, Адама. Те, кто спасается, потому спасены, что Бог захотел, чтобы они спаслись, а те, кто погибает, потому погибнут, что сами заслужили погибнуть. Поэтому Бог восстановит во многих то, что он Сам создал, и покарает во многих то, чего Сам не сотворил.

Более того, Проспер отходит от крайнего августинизма и вводит идею Божественного предведения злых поступков людей, на котором основывается отказ этим людям в предопределении к вечной жизни. А именно, как он теперь считает, те люди, которые даже после крещения продолжают совершать грехи и не исправляются покаянием, погибают не из-за того, что они не предопределены, но они не предопределены потому, что Бог предвидел, что они станут такими из-за их добровольного преступления. Безошибочное и вечное Божественное знание справедливого воздаяния каждому по заслугам не приводит к необходимости грешить. Божественное предопределение и предведение совпадают только в наших добрых делах, ведь то, чем мы обладаем от дара Божиего, является и предвиденным, и предопределенным. А в наших злых делах следует признавать только предведение Божие, но не предопределение; ибо Бог только предвидел, но не предопределил то, что Он Сам не сделает и не даст нам, чтобы мы сделали, то есть злые дела. Божественное предопределение — это только то, что относится или к должному справедливому воздаянию, или к незаслуженному дару благодати. Бог исполняет намерение Своей воли только в тех, кого «Он, как предузнанных, предопределил, предопределенных призвал, призванных оправдал, а оправданных прославил, ничего не упуская от полноты народов и от народа израильского». «Пред­определенные» люди живут благодаря данной им вере, а «не предопределенные» погибают по причине добровольного, а не принужденного неверия.

Что касается универсального характера Божественной воли ко спасению, то Проспер еще стоит на точке зрения Августина, что спасительная благодать доступна не абсолютно всем, а только всем избранным из всех народов: «Из всего мира избирается весь [должный] мир, из всех людей усыновляются все [должные] люди». Хотя он признает, что Бог всем хочет спасения и что следует молиться за всех людей, однако на этот всеобщий призыв ко спасению падшее человечество неспособно ответить; эта способность (вера) должна прийти от Бога. Хотя Бог заботится о всех, так что одни получают возможность слышать Евангелие, другие — иметь закон, третьи довольствуются своей природой, тем не менее, эти формы призыва к спасению далеко не равны по силе своего воздействия на людей. Более того, Проспер не отрицает возможности, что Бог даже удерживает распространение среди некоторых народов Евангельской проповеди, благодаря которой они могли бы спастись. В ответ на возражение, что по учению Августина выходит, что Христос был распят во искупление не всего мира, Проспер говорит, что, с одной стороны, Христос воспринял ту же природу, что и у каждого человека, кроме греха, и поэтому Он умер во искупление всех; но с другой стороны, смерть Христа становится действительной только для тех, кто соумирает и спогребается с Ним в таинстве Крещения. Недостаточно того, что Христос умер за всех; только благодаря благодати Крещения человек может быть освобожден от рабства греху и пребывать в добре.

Наконец, Проспер полагает, что Бог не напрасно создал и тех, относительно кого Он предвидел, что они не будут причастниками вечной жизни, поскольку даже в злых людях доброе дело Божие есть сама их природа. Кроме того, Божественная справедливость достойна хвалы в самом осуждении нечестивых. Можно сказать, что мир украшается благодаря существованию даже таких людей; ведь те, кто повредит себе своим беззаконием, рождаются на пользу остальным. Бесчисленное множество нечестивых не является позором для мира или бесполезным для Царства Божия, поскольку через их потомство продолжается необходимое преемство рождения, а в терпении и любви к ним народ Божий становится еще более славным.

2. Позднейшая форма учения Проспера

Как мы видели, уже в полемических трактатах 432–434 гг. Проспер постепенно смягчает крайности августиновского учения. Это еще более заметно в его последних трактатах (435–450 гг.).

2.1. Учение Проспера в «Суждениях предшествующих епископов Апостольского престола о благодати Божией и свободном произволении» («Главах»). В этом небольшом трактате, который в значительной степени отражает официальную позицию Римской кафедры, Проспер, с одной стороны, по-прежнему настаивает на том, что из-за преступления Адама все люди утратили свою природную силу; никто не благ сам по себе, если только Бог не дарует ему причастие Своей благости; никто не использует свою свободную волю во благо, разве только благодаря Христу. Мы способны на какое-либо добро только благодаря Богу, Который действует в сердцах людей и в самой их свободной воле так, что и святые помыслы, и благочестивые замыслы, и всякое движение доброй воли исходят от Бога. С другой стороны, Проспер настаивает на том, что эта Божественная помощь и дар не устраняют свободы воли, но освобождают ее, чтобы из темной она стала светлой, из превратной — правильной, из больной — здоровой, из неразумной — мудрой. Благодать Божия ко всем людям столь велика, что Он хочет, чтобы наши заслуги были Его собственными дарами, дабы Он мог даровать нам вечную награду за то, чем Сам нас щедро наделил. И если мы видим, что что-то в нас ослабевает из-за нашего малодушия, то мы должны прилежно прибегать к Тому, Кто исцеляет все наши недуги.

2.2. Учение Проспера в «О призвании всех народов». В своем итоговом трактате по вопросу благодати и свободы воли Проспер ведет рассуждение в несколько ином ключе и в чем-то идет на еще большие уступки галльским богословам, а в чем-то возвращается назад, к своим прежним позициям. Прежде всего он утверждает, что всякой человеческой душе, обладающей способностью мышления и чувственного опыта, по природе присуща волевая способность, посредством которой она или стремится к тому, что ей угодно, или уклоняется от того, что неугодно. Эта воля бывает трех видов: чувственная, душевная и духовная. Первый вид воли, ныне искаженный грехопадением, — это чувственная, или плотская воля, которая ограничивается чувственными, телесными влечениями и не опирается на суждение разума. Второй вид воли, также затронутый грехопадением, — это воля душевная, которая опирается на разум, может возвышаться над чувственными влечениями и сдерживать свои желания справедливыми и честными законами. Бог использует эту человеческую способность при осуществлении Своего Промысла в мире. Бог никогда не прекращал заботиться о всем человечестве, и хотя Он с помощью особых установлений — закона и пророков — руководил избранным израильским народом, но никакой народ не лишил Своих щедрых даров. Проспер называет эти дары Божии всеобщей (generalis) благодатью Божией, которая «едина по силе, различна по количеству, неизменна по решению, многообразна по действию». Те, кто из какого-либо народа в какое-либо время могли делать угодное Богу, отличались духом этой всеобщей благодати Божией. Бог хочет и всегда хотел спасения всем людям, свидетельство чему — те благодеяния, которые Промысел Божий простирает на все народы. Эти общие дары помогают людям найти истинного Бога и почитать Его. В результате те преимущества, которые избранный израильский народ имел в законе и пророках, были доступны для всех народов и во все времена. Этой всеобщей благодати лишаются только те, кто сами свободно ее отвергают и обличают себя в своей негодности.

Тем не менее, по мнению Проспера, этой всеобщей благодати недостаточно для спасения. Человеческая природа, искаженная преступлением Адама, даже среди этих благодеяний, заповедей и помощи Божией всегда по своей воле склоняется к худшему; даже если человек имеет добродетели (inbonismoribusagat), но живет для себя, для угождения себе, а не Богу, не для славы Божией, то он все еще живет во зле. Люди злоупотребляют своей волей для приобретения временной, земной, личной славы; они не ищут вечного блаженства на небесах и не воздают славу единому Богу, Которого могут познать через созданный Им мир. Только Бог может обратить человека на истинный путь и устранить порочность его природы, возникшую вследствие грехопадения. В людях, которые приходят к Богу посредством Бога, само желание спасения происходит от Божественного вдохновения, а познание истины — от Божественного просвещения. Только тогда человеческая воля из душевной становится духовной; и это уже третий вид воли, когда она возвращается к Богу, своему Первоначалу, и упокоевается в Его вечной и неизменной воле. Тогда людям Бог подает Свою особенную спасительную благодать, которую Он не обязан давать никому, но которую дает многим и ведет их ко спасению. Благодать Божия влияет на человеческий выбор добра, но не вынуждает его. Для человека всегда остается возможность отвергнуть эту благодать, даже если он сначала ее принял. Тем самым Проспер освобождает место для особой человеческой деятельности. Более того, теперь он допускает, что хотя постоянство в добре требует помощи Божией, но поскольку человек всегда имеет возможность уклониться от нее, твердое пребывание в добре является его собственной заслугой. По словам Проспера, «дейст­вие воли Божией, которая должна исполниться, предустановлено таким образом, чтобы умножение заслуг происходило посредством деятельного труда, усердной молитвы и упражнения в добродетелях; и те, кто сотворят благо, будут увенчаны не только по воле Божией, но и по своим заслугам».

Однако, Проспер не связывает с этими заслугами людей распределение между ними особой спасительной благодати. Подобно Августину, он просто отказывается указать основания, почему эта особенная благодать дается одним людям и не дается другим. Странным образом Проспер не прибегает, как раньше, к помощи Божественного предведения хотя бы недолжных поступков, на основании чего спасительная благодать могла бы быть отнята. Как в самом начале своей полемики, он утверждает, что причины Божиих даров содержатся в Божественном знании и сокрыты в тайниках воли Божией. Но если Бог по одному Ему известным причинам подает особую благодать не всем, а только некоторым, как это положение может быть согласовано с тем, что Бог хочет спасения всем людям? Проспер говорит, что это просто риторический прием, используемый в Священном Писании, когда говорится о целом, но имеется в виду только часть. С другой стороны, он замечает, что даже если Бог хочет, чтобы Церковь молилась о спасении всех, это не значит, что все спасутся: в некоторых случаях Бог не слышит молитвы Церкви и не подает Свою спасительную благодать; причина этого также сокрыта в неисповедимых судах Божиих.