(приглашение к чтению книжных новинок 

из цикла Юлии Яковлевой «Ленинградские сказки»)

Дорогие читатели! С волнением и радостью делимся книжными новинками – завершением истории, которую ждали многие из вас.

В теперь уже далёком, пандемийном, 2021 году сотрудники отдела семейного чтения представили видеообзор трёх первых книг уникальной серии для среднего школьного возраста. Наш фильм называется «Ленинград. Сказочно о страшном». Ведь все события происходили в городе Ленинграде на самом деле, но как относиться к ним и как их представить? Для откровенного разговора с детьми автор серии выбрала доступный и деликатный жанр – фэнтезийно-сказочный мистический реализм.

Три фэнтези-бестселлера Юлии Яковлевой «Ленинградские сказки» издательства «Самокат» пополнили наш фонд в конце 2020 года и тут же стали популярными. Вкратце напомним их содержание.

Первая книга цикла — «Дети ворона, 1938 год». Она о том, как закончилось детство и начался крестный путь Тани, Шурки и Бобки. Их родителей репрессировали, возможно, даже казнили, а самих детей чуть не отправили в детский дом. Но это если глазами взрослых. На деле же всё было иначе. Ворон. Огромный, со своими серыми казёнными слугами, он гнался за сестрой и братьями с первой до последней страницы. 

Вторая книга – «Краденый город, 1941 год». Новая аллегория и новое, ещё более страшное испытание. Война, бомбёжки, блокада, голодные видения и обмороки. Опять же, на языке взрослых. Но на самом деле сестра и братья отправились в Туόнелу, загробный мир по карело-финской мифологии; Ленинград ведь стоит на финно-угорской земле. И появляется новый Господин, от которого зависит, вернутся ли дети назад или останутся в мире мёртвых. Совесть, Смерть, или Король игрушек, имён у него много, затевает собственную игру и объясняет, за что теперь расплачиваются ленинградцы. 

В третьей книге — «Жуки не плачут, 1943 год» дети оказываются разделены. Шурку и Бобку находит дядя Яша, муж тёти Веры, и увозит в эвакуацию на Урал, подальше от Ленинграда. Таню находит тётка, и они тоже уезжают – в южную Азию. В этой книге происходят волшебные превращения в животных, благодаря которым герои выживают и спасают близких. А Король игрушек, Серый господин, всё-таки заключает с Бобкой сделку – в обмен на пуговичный глаз плюшевого мишки, что сгорел в ленинградской печке. Больше всего на свете братья хотят вернуть Таню, но… Вдруг Бобка понимает: победа – важнее. И Господин ведёт подросшего мальчика по бранному полю, на котором не осталось никого и ничего живого. Только огромный умирающий… жук. Жуков не жалко. Да и враги уже не расскажут, кто помог русской армии. Только жук плакал, и Бобке стало страшно – за всех. И не только за «своих».

Остаётся немало вопросов. Станут ли тётя Вера и Таня снова людьми, что произойдёт с Шуркой и Бобкой, как их семья переживёт войну и появится ли ещё в их жизни Король игрушек? Ответы кроются в заключительных четвёртой и пятой книгах серии – «Волчье небо, 1944 год» и «Глиняные пчёлы, 1945 год». Эти две книги в единственном экземпляре хранятся в отделе семейного чтения библиотеки на проспекте Мира,4.

Книга четвёртая – «Волчье небо»

Тёткин муж дядя Яша с Шуркой, Бобкой и немой сироткой, девочкой Сарой, живут в послевоенном Ленинграде. Сара напоминает семье пропавшую сестру Таню. Только она молчит и не расстаётся с куклой-самоделкой, свёрнутой из грязного платка. 

Шурка ходит в школу и, как большинство мальчишек из неблагополучного детства, начинает покуривать в туалете. Молодая завуч, неопытная, но амбициозная, по кличке Капуста, хочет вывести «хулигана» на чистую воду и устраивает слежку. 

Юлия Юрьевна применяет неожиданные, броские, иногда безжалостные, метафоры, хорошо понятные подростку-школьнику. Её Ленинград – без ностальгии о советском времени и без прикрас: «Тишина воняла мочой и хлоркой», «подоконник был весь расписан ругательствами» — обстановка примерно та же, что и в большинстве современных школ. 

В один из учебных дней пожилой учитель истории, переживший всю блокаду, умирает прямо во время урока, рассказывая об обороне Ленинграда. Это происходит на глазах у Шурки, и в его голове начинает страшно пульсировать мысль: «Неужели и Таня – вот так же?» Видеть смерть и переносить её на пропавшего без вести близкого – тяжёлое испытание, особенно для ребёнка. В общении с дядей Яшей у Шурки тоже не всё гладко. Мальчик видит, как дядя симпатизирует соседке, и очень переживает за пропавшую тётю Веру.  

Показателен разговор ленинградцев в грузовике, когда Шурка с дядей едут на воскресник в Петергоф. Недавние блокадники, люди разных возрастов, мужчины, женщины и подростки, слушают и говорят о любимых фонтанах и о любимых поэтах. «Неистребимая культура», — ёмко подытоживает автор. Веселье в кузове заканчивается при виде разрухи бомбёжками. Одновременно всех одолевает вопрос: эти деревья «голые по-зимнему или голые по-военному?» Тела мраморных петергофских статуй зарыты в «братских могилах». Описание настолько реалистичное, что до конца эпизода читатель не уверен, что мраморная кожа найденных в земле мужчин, женщин и детей – это настоящий камень. Слишком зыбкая грань – между живыми и каменными, игрушками и людьми, — будет подчёркнута и в пятой части серии-пенталогии. «Дома мертвы», «города мертвы», «трамвай был мёртв» — приём переноса человеческого состояния на неодушевлённые предметы, который разворачивает вширь состояние немого ужаса перед смертью войны.

Параллельно идёт история Тани – второй главной героини романов. Ещё кошкой она буквально чует Шурку. И Шурка подолгу задерживается там, где проходит сестра. В Ленинграде её «кошачья» жизнь вдруг заканчивается – Таня снова девочка. Вернее, юная девушка, переродившаяся духовно и физически. «Теперь всякий раз, когда она думала о городе, чувствовала, что они заодно. Он больше не хотел её убить, не радовался её горю. Они все теперь старались выжить» (стр. 136).

Таня не представляет, где искать дядю и братьев, ведь они давно переехали. По документам погибшей девушки-еврейки она добивается перевода на фронт. Ведь она хочет мстить – за тётку и, возможно, за всех, кто погиб в блокаду. 

Младший брат Бобка, как самый маленький, вдруг снова попадает в Туонелу. И снова с Мишкой, только другим – новым, сшитым из фартука соседки по коммуналке. И там, в заповедном лесу, встречает нечто, от которого в пятой книге будет зависеть, вернётся ли Таня. Но Шурка ничего об этом не знает и готов заключить с Королём игрушек, что объявился в форме майора-подполковника, любую сделку, лишь бы вернуть сестру. 

Книга пятая – «Глиняные пчёлы»

В пятой книге военной фэнтези-серии Юлия Яковлева продолжает виртуозно тасовать мифы и реальность, будничную жизнь на военных руинах и страшные детские сны.  

Благодаря Королю игрушек Шурка и названная сестра Сара отправляются на поиски Тани — в тот, параллельный, мир, туда, где она жива и совсем рядом. Но за ребятами, что нырнули в старинную фотографию невской набережной, бросается… завуч Капуста, неведомо зачем следившая за Шуркой ночью у подъезда их дома. Машина Господина-майора завозит их всё дальше, и странники блуждают по лабиринтам времени. Здесь бесконечно повторяются выстрелы, бесконечно гибнут солдаты, потом снова встают и бегут в атаку, чтобы снова упасть. 

Поначалу путаница со временем кажется странной, за ней бывает сложно проследить. Две параллельные плоскости, два параллельных измерения; в одном – Таня, в другом – Шурка, Бобка и Сара. Но благодаря таким возвратам и отступлениям создаётся атмосфера исторического детектива, основного творческого жанра Юлии Яковлевой.

Шурка с Сарой, куклой и завучем ушёл в «мир снов» промозглой осенью – даже там, в нереальности, были жёлтые, опавшие листья. Но росла спелая черника: июль! Таня санитаркой в поезде остановилась в июле. А Шурка с Сарой при помощи куклы «выныривают» в майский Ленинград. Значит, Таня или осталась в прошлогоднем июле или «ещё туда не пришла», как сказал Король игрушек. То есть, этот июль наступит только через два месяца, и у Шурки ещё есть время…

Во время чтения мы находим сплошные полунамёки и загадки, объяснений которым нет. Затем Шурка – а именно он выступает главным «проводником» между миром реальным и фентезийным, начинает понимать отдельно брошенные фразы таинственного Короля игрушек. До него невесть откуда доходит: «Ягоды», — он бросает горсть черники в кусты, не понимая, зачем, но понимает, что «так надо». Со временем проницательному читателю становится ясно, кто и почему мог навевать Шурке интуитивные озарения. 

Текст произведения от начала до конца наполнен символизмом. Не нашпигован, как может показаться при беглом прочтении, но наполнен до краёв. Дерево, пчёлы, глина, глаз, мифический мальчик-великан Мимир, тряпичная кукла, игрушечный мишка, немецкий солдат… И каждый может расшифровать эти символы по-своему. Главное – не торопиться с выводами, что здесь выступает «за добро», а что – «за зло». К концу повествования почти все действующие лица и события «вывернуты наизнанку», мы начинаем видеть оборотную сторону медали.  

И всё-таки основная функция произведения – помочь соприкоснуться с тяжёлыми социальными реалиями. Осознать, что всё не так однозначно, как кажется: там — одни «враги», а здесь все — «наши». Автор вплетает в основную, реалистическую, канву горькие послевоенные эпизоды. Девушки танцуют друг с другом, без парней и без музыки, навевают кудри и стараются шутить. Инвалид войны, молодой парень без руки и обеих ног, в бессильном отчаянии лупит горящими окурками по ногам встречных девушек. Боль и тяжесть протезированной ноги дяди Яши, бедность и одиночество старого соседа-художника, молодая лётчица без одной руки – травмы войны, чужие сломанные жизни на фоне мистического сюжета воспринимаются как часть страшной сказки. Сам элемент фантастики за счёт реализма не выглядит ужасным. 

Финал пенталогии остаётся открытым. Несмотря на явную развязку, у читателей остаются вопросы. Как «перевести» на «реальный язык» Шуркину жертву? Как он объяснит всё родным и помирится ли с возлюбленной? И куда внезапно делся Король игрушек, так и не раскрыв своей тайны, не «доиграв партии»? Но читатель может легко достроить пазл самостоятельно, ведь очевиден главный авторский посыл: пройдя через войну, через её непостижимые ужасы, главное – сохранить человечность. До последнего бороться за своих близких. И жить, вопреки страшным сказкам.

Материалы подготовила 

С.П. Каримова,

библиотекарь отдела семейного чтения

5 сентября в читальном зале Молодёжного библиотечно-информационного центра состоялась первая в этом учебном году встреча участниц клуба «АРТ-Позитив». 

— Суздаль, Кологрив, Кострома, — вспоминает председатель Вера Язева, — это лето запомнилось яркими междугородними выставками, плодотворной работой с уже родными нам собратьями по кисти и краскам. 

Саровские художницы, улыбчивые и загоревшие за лето на пленэре, делились новыми идеями и строили творческие планы. 

Пожалуй, главная арт-тема, что прозвучала на повестке дня – создание оригинальных новогодних игрушек. Мастерицы – трудолюбивый народ, который никогда не сидит сложа руки. За чаепитием и продуктивной беседой на наших глазах «расцветали» тканевые узоры на шарах в технике кимекоми. Художницы показали готовые игрушки-вышиванки, украшенные бисером; «главные герои» — конечно, символы будущего года, очаровательные дракоши. 

И это далеко не все сюрпризы, которые клуб АРТ-Позитив приготовил для горожан. Возможно, к концу года на Московской, 11 состоится грандиозная акция с ярмаркой-продажей авторских изделий… Впрочем, не будем выбалтывать все секреты – следите за афишами мероприятий и новыми выставками Клуба позитивных мастериц на сайте БиблиоМ и в наших группах ВК!

7 сентября 2023 года исполняется 100 лет со дня рождения поэта Эдуарда Аркадьевича Асадова. Едва ли найдётся в нашей стране человек, который не знал бы его имени, не читал бы его стихов. 

У Эдуарда Аркадьевича – удивительная судьба. Он был не только замечательным поэтом, но еще и горячим, несокрушимым бойцом, ведущим каждый день бой за совесть, правду, справедливость. На его груди семь орденов, среди которых Золотая Звезда Героя Советского Союза.

Асадов был кумиром миллионов. В его поэтических строках, поражающих искренностью и правдивостью, каждый может найти что-то близкое для себя. Он безгранично верил в настоящую любовь и преданную дружбу. Главное предназначение в жизни писатель видел в том, чтобы быть нужным людям, отдавать им всего себя без остатка, бороться за то, чтобы жизнь стала еще справедливей, радостней и прекрасней.

«Я так хочу стихи свои писать,

 Чтоб каждой строчкой 

 Двигать жизнь вперед.

Такая песня будет побеждать,

Такую песню примет мой народ!»

Бриллиант асадовской поэзии продолжает сиять не только людям, рожденным в СССР, но и новому поколению российских читателей.

Игорь Грабарь писал наполненные светом пейзажи и натюрморты, был архитектором и искусствоведом. Даже далёким от искусства людям хорошо знакома его картина «Февральская лазурь» — её репродукция печаталась в различных школьных учебниках и хрестоматиях.

Игорь Эммануилович в должности попечителя, а затем и директора, участвовал в преобразовании залов Третьяковской галереи, сделав экспозицию такой, какой мы привыкли ее видеть. После Октябрьской революции занимался сохранением и реставрацией художественного наследия страны (особенно значимой его деятельность оказалась в годы Великой Отечественной войны), принимал активное участие в создании государственного музейного фонда, национализации и дальнейшем распределении художественных коллекций. 

Он первым в СССР получил звание заслуженного деятеля искусств. Как искусствовед и автор монографий, Грабарь занимался организацией выставок за пределами Советского Союза, в зрелые годы был назначен руководителем Научно-исследовательский института истории искусств АН СССР – который сам же и предложил создать.

Игорь Грабарь сетовал, что научная деятельность мешает ему воплотить свои живописные идеи, но всю жизнь работал над огромным научно-исследовательским трудом «История русского искусства».

«Эта «История искусства» есть в сущности почти уже история русской культуры… Нужен занимательный рассказ, близкий к описанию жизни и быта в разные эпохи, иллюстрированный произведениями искусства», — писал он.

Собранный в этом труде ценнейший художественный и архивный материал дал возможность широко показать богатство и величие русского искусства. Ценность этого труда велика еще и потому, что часть русского культурного наследия пропала в революциях и войнах XX века и доступна только в работах дореволюционных искусствоведов. В обработке и издании многочисленных частей, принимали участие самые известные и яркие деятели России: русские художники А. Бенуа, И.Я. Билибин, А.М. Васнецов, архитекторы Ф.Ф. Горностаев, А.В. Щусев, И.А. Фомин, академики художественных искусств Н.П. Кондаков, С.К. Маковский, Н.К. Рерих, священник Н.А. Скворцов и другие.

До сих пор это исследование остается самым полным и основательным трудом по русской живописи, архитектуре и скульптуре.
В фонде Музея книги нашей библиотеки хранится это уникальное издание, и мы предлагаем вам познакомиться с ним.